Холодные, неприкосновенные, слишком логичные и рациональные, когда-то уже сломанные.
А они слишком наивные, невинные, веселые и радостные.
У нас в этом мире слишком разные полюса и они не могут сойтись.
Вот и я сейчас, смотрю ему в лицо и мне кажется, что выросшее стекло между нами трескается. Если оно лопнет, то ранит обоих. Кто-то отделается только ранениями на коже, мелкими царапинами или иллюзией боли. А кто-то из нас может лишиться глаз или остаться со шрамами.
Мы не относимся ни к наивным, веселым и радостным, но оба сломанные. Он себя заштопал, пересилил и вышел победителем. Побеждать как дышать, воздух и эйфория от новой победы. А я...что я?
На сковороде шипит яичница с колбасой, комната погружается в тень от внезапно пропавшего солнца. Если бы мы хотели что-то сказать, то уже давно бы сказали, но нет. Здесь нужны эти перестрелки глазами, наблюдение движений, какие-то слова напоказ. Тебе бы стоило выйти раньше, если ты этого хотел, я уверен, что ты коснулся ручки и смотрел на свои вещи, оставленые у меня. А мне бы стоило дать тебе больше времени, например задержаться на кухне и вздохнуть, если бы тебя не было в комнате. Но ни скрипа двери, ни отсутствия кроссовок возле порога.
Еще один шанс или еще несколько?
Ты снова коснешься волос, будто убеждая, что у меня есть немного времени. Я прикрою глаза, мысленно соглашаясь. А на самом деле я готов себя изрезать на кусочки, кричать и рвать. Но я этого делать не буду, во-первых не рационально, во-вторых у меня на это нет сил, а в третьих...ты не поймешь.
Я иногда думаю, что ты остаешься без понимания почему. Такие как мы уходят когда чувствуют тяжесть от чужого присутствия, рвут все узы. Но абсолютно бездумны и глупы когда слишком любим или хорошо привязываемся.
Немного времени, улетающие со скоростью бабочки-однодневки. Когда заходит солнце, они опускаются на землю, где с наступлением ночи погибнут. На следующий день взлетит в небо их потомство. Я не хочу быть как они, но неистово мечтаю, что бы ты увидел мой полет. Слишком я влюбился в разноцветные глаза, сверкнувшие в последних лучах солнца. Так что склонив голову перед Императором я прошу у него чуть-чуть терпения, совсем малость его благосклонности.
Холодные пальцы по коже, разбивая мысленную связь, мне больших трудов стоит открыть глаза и взглянуть в его лицо. Но сейчас нет жестокости или злости, только разноцветный огонь где-то в глубине глаз. Шанс получен, отсчет моего дня пошел. Сделай или умри, благословение на секунду и проклятие длинною в вечность.